http://malech.narod.ru/evr21.html
Город-сортир, богатый, раззолоченный сортир, источающий миазмы на многие километры вокруг себя.
Мы приехали в Венецию, как к самому романтичному месту Европы. Вышли с вокзала Санта-Лючия прямо к Большому Каналу. Было очень жарко – градусов 35. Романтики ноль – заваленная мусором площадь: обертки, объедки, окурки. Ну, думаем, наверное, это потому, что центральный вокзал. Надо отойти в сторону, углубиться в лабиринт города, найти тихую улочку с маленьким канальчиком, и испытать страстный романтизм. Около часа гуляли по Венеции . Чудно. Каналы , лодки, гондольеры с баркаролами. Нашли уютную узенькую улочку, упирающуюся в маленький канал. Сели. Сидим.
В момент, когда я наклонял голову, внимание привлекло нечто, плывущее по каналу. Это был кусок дерьма. Обычного человеческого дерьма. В Венеции нет канализации. Ее знаменитые каналы выполняют эту функцию. Маленькие каналы выносят все отходы в Гранд-Канал, а оттуда – в Адриатическое море.
Венеция оказалась огромной антикварной лавкой: она умудрилась превратить в антиквариат не только собственный Ренессанс, но и так называемое актуальное искусство.
Современные венецианцы цинично и недальновидно эксплуатируют наследство своих могучих предков. Некогда великий город превратился в умершую месяц назад красавицу, еще прекрасную, но уже изрядно попахивающую. Не знаю, как воспринимал Венецию каждый из тысяч туристов со всего мира, — я же слышал тихий плач древних стен. В городе, не имеющем ни одного автомобиля, нечем дышать. Особенно смердят каналы, с плавающим человеческим дерьмом, в которые сливается все содержимое городских канализаций. В Венеции по сей день нет канализации. Менталитет также средневековый остался — мусор туда же в каналы.
В турагентстве, организовавшем экскурсию, обещали, что все гондольеры молоды и красивы и любят петь пассажирам песни. Так вот, вопреки ожиданиям, большинство гондольеров оказались старыми и лысыми, а, кроме того, одетыми в совершенно затрапезные полосатые тенниски. Песен они не пели, а в основном болтали между собой. Единственное, что мне понравилось, это как, проходя по узким каналам, наш гондольер отталкивался ногой от стен домов, делая что-то вроде ласточки.
Город-сортир, богатый, раззолоченный сортир, источающий миазмы на многие километры вокруг себя.
Мы приехали в Венецию, как к самому романтичному месту Европы. Вышли с вокзала Санта-Лючия прямо к Большому Каналу. Было очень жарко – градусов 35. Романтики ноль – заваленная мусором площадь: обертки, объедки, окурки. Ну, думаем, наверное, это потому, что центральный вокзал. Надо отойти в сторону, углубиться в лабиринт города, найти тихую улочку с маленьким канальчиком, и испытать страстный романтизм. Около часа гуляли по Венеции . Чудно. Каналы , лодки, гондольеры с баркаролами. Нашли уютную узенькую улочку, упирающуюся в маленький канал. Сели. Сидим.
В момент, когда я наклонял голову, внимание привлекло нечто, плывущее по каналу. Это был кусок дерьма. Обычного человеческого дерьма. В Венеции нет канализации. Ее знаменитые каналы выполняют эту функцию. Маленькие каналы выносят все отходы в Гранд-Канал, а оттуда – в Адриатическое море.
Венеция кишит голубями, бомжами и туристами. Эти три категории живых существ четко выполняют свои ролевые функции: бомжи с золотыми (?!) фиксами продают туристам сухие маисовые зерна, туристы кормят ими наглых, лишаистых посланцев мира — голубей, а посланцы ничтоже сумняшеся грязными гроздьями садятся на руки, плечи и головы туристов.
Город-сортир, богатый, раззолоченный сортир, источающий миазмы на многие километры вокруг себя, нуждается в колоссальном ремонте. Не только туристические места, но и кварталы местных жителей наводят на мысль, что Венеция подверглась ковровой бомбардировке. Но горожан, похоже, это не смущает. Они радостно демонстрируют туристам свою показную нищету, как юродивый у церкви — свои язвы.
Ежегодно население Венеции сокращается из-за неблагоприятных условий для жизни, город часто заливает, уровень воды в каналах постоянно поднимается. Сейчас в городе осталось не более ста тысяч жителей, основная масса которых занята в сфере обслуживания туристов. И действительно стоило мне чуть позже немножко отойти от мест с признанными достопримечательностями, как я увидел совсем другую Венецию: узкие пустынные улицы, нежилые потрескавшиеся и облезшие дома.
Такой я увидел Венецию, и мне больно за крушение моей мечты. По гамбургскому счету город следовало бы закрыть для туристов лет на пять-десять, выселить из него жителей и ввести войска эпидемиологов, сантехников, каменщиков, маляров и реставраторов. И чистить, красить, дезинфицировать, реставрировать не покладая рук и не смыкая глаз.
